Художественный перевод с испанского языка на русский язык

Griten, griten de terror, griten como un hurac?n, giman como un bosque profundo, que las rocas caigan y los to­rrentes se precipiten, griten de miedo porque en este ins­tante ven pasar por el aire los caballos negros, las campanas se apagan, el sol se extingue, los perros gimen, el diablo se ha adue?ado del mundo, los esqueletos han salido de las tum­bas para saludar el paso de los corceles oscuros de la maldi­ci?n. ?Llueve sangre del cielo! Los caballos son veloces como el pensamiento, inesperados como la muerte, son la bestia que siempre nos ha perseguido, desde la cuna, el fan­tasma que de noche toca a nuestra puerta, el animal invisi­ble que rasgu?a nuestra ventana, ?griten todos como si en ello les fuera la vida! AUXILIO: le piden gracia a Santa Mar?a, saben en sus almas que ni ella ni nadie los puede salvar, es­t?n todos condenados, la bestia nos persigue, llueve sangre, las alas de los p?jaros nocturnos nos azotan el rostro, ?Mefist?feles ha envenenado al mundo y ustedes cantan como si estuvieran en el coro de una opereta de Gilbert and Sullivan...! ?Dense cuenta, est?n cantando el Fausto de Berlioz, no para gustar, no para impresionar, ni siquiera para emocio­nar; lo est?n cantando para espantar: ustedes son un coro de aves de p?simo ag?ero que avisa: vienen a quitarnos nuestro nido, vienen a sacarnos los ojos y a comernos la lengua, entonces contesten ustedes, con la esperanza ?lti­ma del miedo, griten sancta maria ora pro nobis, este territo­rio es nuestro y al que se acerque le sacaremos los ojos y le comeremos la lengua y le cortaremos los cojones y le sacare­mos la materia gris por el occipucio y lo descuartizaremos para entregarle las tripas a las hienas y el coraz?n a los leones y los pulmones a los cuervos y el ri??n al jabal? y el ano a las ratas, ?griten!, griten al mismo tiempo su terror y su agresi?n, defi?ndanse, el diablo no es uno solo, ese es su en­ga?o, posa como Mefisto pero el diablo es colectivo, el diablo es un nosotros inmisericorde, una hidra que desconoce la piedad o el l?mite, el diablo es como el universo, Lucifer no tiene principio ni fin, ensayen esto, comprendan lo incomprensible, Lucifer es el infinito que cay? a la Tierra, es el exiliado del cielo en un pedrusco de la inmensidad universal, ese fue el castigo divino, ser?s infinito e inmortal en la tierra mortal y finita, pero ustedes, ustedes esta noche aqu? en el es­cenario de Covent Garden, canten como si fuesen los aliados de Dios abandonados por Dios, griten como quisieran o?r gritar a Dios porque su efebo preferido, su ?ngel de luz, lo traicion? y Dios, entre risas y l?grimas —?qu? melodrama es la Biblia!— le regal? el mundo al Diablo para que en el pe?asco de lo finito representase la tragedia de la infinitud desterrada: сanten como testigos de Dios y del Demonio, sancta maria, ora pro nobis, griten jas jas Mephisto, ahuyen­ten al diablo, sancta maria, ora pro nobis, el del corno reso­ple, las campa?as ta?an, recon?zcanse los metales, la multitud mortal se aproxima, sean coro, sean multitud tambi?n, legi?n para vencer con sus voces el estruendo de las bombas, estamos ensayando con las luces apagadas, es de noche en Londres y la Luftwaffe est? bombardeando sin cesar, ola tras ola de p?jaros negros pasan chorreando san­gre, la gran cabalgata de los corceles del diablo pasa por el cielo negro, las alas del maligno est?n azotando nuestras ca­ras, ?si?ntanlo!, eso quiero o?r, un coro de voces que silencie a las bombas, ni m?s ni menos, eso merece Berlioz, recuer­den que yo soy franc?s, allez vous faire miquer!, canten has­ta silenciar las bombas de Satan?s, no descansar? hasta escucharlo, ?me entienden?, mientras las bombas de afuera dominen las voces de adentro, aqu? seguiremos, alltz vous faire foutre, mesdames et messieurs, hasta caernos de cansancio, hasta que la bomba fatal caiga sobre nuestra sala de conciertos y de verdad quedemos m?s que jodidos hechos pur?, hasta que juntos ustedes y yo derrotemos la cacofon?a de la guerra con la destemplada armon?a de Berlioz, el artista que no quiere ganar ninguna guerra, s?lo quiere arrastrarnos con Fausto al infierno porque nosotros, t? y t? y t? y yo tambi?n le hemos vendido nuestra alma colectiva al Demonio, ?canten como animales salvajes que se ven reflejados por primera vez en un espejo y no saben que ustedes son ustedes!, ?a?llen como el espectro que se ignora, como el reflejo enemigo, griten como si descubrie­ran que la imagen de cada uno en el espejo de mi m?sica es la del enemigo m?s feroz, no el anticristo, sino el antiyo, el antipadre y el antimadre, el antihijo y el antiaman­te, el ser de u?as embarradas de mierda y pus que quiere meternos las manos en el culo y en la boca, en las orejas y en los ojos abrirnos el canal occipital hasta infectarnos el cerebro y devorarnos los sue?os; griten como los animales perdidos en la selva que deben aullar para que las dem?s bestias los reconozcan a trav?s de la distancia, griten como los p?jaros para espantar al adversario que quiere arrebatamos el nido...!
—Miren al monstruo que nunca hab?an imaginado, no el monstruo sino el hermano, el miembro de la fa­milia que una noche abre la puerta, nos viola, nos asesina e incendia el hogar com?n...

Gabriel Atlan-Ferrara quer?a, en ese punto del en­sayo nocturno de La Damnation de Faust de H?ctor Berlioz el 28 de diciembre de 1940 en Londres, cerrar los ojos y volver a encontrar la sensaci?n agobiante y serena a la vez del trabajo fatigoso pero cumplido: la m?sica fluir?a aut?­noma hasta los o?dos del p?blico aunque todo en este con­junto dependiese del poder autoritario del conductor: el poder de la obediencia. Bastar?a un gesto para imponer la autoridad.

Кричите, кричите от ужаса, вопите как ураган, войте как дремучий лес, пусть рушатся скалы и бурлят водные потоки, кричите от страха, потому что сейчас по воздуху проносятся чёрные кони, затихает звон колоколов, гаснет солнце, скулят собаки, дьявол стал владельцем мира, мертвецы встают из могил, чтобы поприветствовать тёмных лошадей, несущих проклятие. Кровь льётся с небес! Кони, быстрые как мысль, внезапные как смерть, они – зверь, который всегда нас преследовал, с самого детства, призрак, который ночью стучит в нашу дверь, невидимый зверь, царапающий наше окно, кричите все, ведь от этого зависит ваша жизнь! МОЛЬБА О ПОМОЩИ: вы просите милости у Девы Марии, но в глубине души знаете, что ни Она, и никто другой не может вас спасти, все обречены, зверь преследует нас, кровь льётся с небес, крылья ночных птиц задевают лицо, Мефистофель отравил мир, а вы поёте словно, хор в оперетке Гилберта и Салливана…! Поймите же, вы исполняете «Фауста» Берлиоза не для того, чтобы понравиться, произвести впечатление или даже взволновать; вы исполняете его, чтобы внушить ужас: вы – это хор птиц, несущих зловещее предзнаменование: нас лишат родного гнезда, выцарапают наши глаза и вырвут язык, тогда отвечайте, в страхе цепляясь за последнюю надежду, кричите sanctamariaorapronobis, это наша земля, и любому, кто приблизится, мы выцарапаем глаза, сожрём язык, оторвём яйца, достанем его серое вещество из черепа, разорвём его на части, чтобы скормить кишки гиенам, сердце – львам, лёгкие – воронам, почки – кабанам, а зад – крысам! Кричите! Выплескивайте свой ужас и свою агрессию, защищайтесь, ведь дьявол не один, это обман, он воплотился в Мефистофеля, но у него разные обличья, дьявол в беспощадном слове «мы», это гидра, которая не знает ни жалости, ни сострадания, дьявол – это как вселенная, у Люцифера нет ни начала, ни конца, попробуйте передать это, поймите непостижимое, Люцифер – это бесконечность, которая обрушилась на Землю, он изгнан с небес на каменную глыбу посреди необъятной вселенной, это было божественным наказанием: ты будешь бесконечным и бессмертным на смертной и конечной земле; но вы, стоя этой ночью здесь, на сцене «Ковент-Гарден», пойте так, словно вы единомышленники Бога, покинутые им, кричите, словно вы хотите услышать, как кричал сам Бог, когда его любимый эфеб, светлый ангел, предал его; и тогда Бог, сквозь смех и слёзы – что за мелодрама эта Библия!–, подарил миру дьявола, чтобы тот на клочке смертной земли сыграл трагедию изгнанной бесконечности: пойте, как свидетели Бога и демона, sancta maria, ora pro nobis, кричите «хас, хас Мефистофель», изгоняйте дьявола, sancta maria, ora pro nobis, пусть рогатый хрипит, пусть звонят колокола, пусть обнажится суть вещей, толпа смертных приближается, станьте хором, станьте этой толпой, легионом, чтобы ваши голоса заглушили звуки взрывов; мы репетируем с потухшими огнями, в ночном Лондоне, под непрерывными бомбардировками Люфтваффе стаи черных птиц сеют смерть, кровь льется рекой, боевая конница дьявола несется по черному небу, зловещие крылья задевают наши лица, почувствуйте! Вот это я и хочу услышать – хор голосов, заглушающий взрывы, не больше и не меньше, Берлиоз этого заслуживает, вы же помните, я сам француз, aller vous faire miquer! Пойте, пока не смолкнут бомбы Сатаны, я не успокоюсь до тех пор, пока этого не добьюсь, вы понимаете? Пока взрывы бомб там, снаружи, заглушают голоса здесь, внутри, мы так и будем продолжать репетицию, allez vous faire foutre, mesdames et messieurs, пока не свалимся с ног от усталости, пока роковая бомба не попадет в наш концертный зал и не оставит от нас мокрое место, и пока мы вместе, вы и я, не победим какофонию войны диссонирующей гармонией Берлиоза, артист, который не хочет выигрывать никакую войну, а всего лишь хочет утащить нас в ад вместе с Фаустом, потому что ты, ты и ты, и я сам - мы продали нашу общую душу демону; скулите, как дикие звери, впервые увидевшие свое отражение в зеркале и не понимающие, что это они сами! Завывайте как привидение, которое ничего о себе не знает; кричите, как если бы вы вдруг заметили, что каждый из вас отражается в зеркале моей музыки как злейший враг, не антихрист, а анти-я, антиотец и антимать, антисын и антилюбовник, существо с когтями, вымазанными в дерьме и гное, которое жаждет запустить лапы нам в задницу и в рот, в уши и в глаза, проникнуть в наш мозг, отравить сознание и сожрать наши мечты; кричите, как заблудившийся в лесу зверь зовет своих сородичей через расстояние, кричите, как птицы, отгоняющие врага от гнезда!..
– Смотрите на чудовище, которое и вообразить невозможно, не на чудовище, а на брата, члена семьи, который однажды ночью открывает дверь, насилует нас, убивает нас и поджигает родимый дом…

В этот момент, во время вечерней репетиции «Осуждения Фауста» Гектора Берлиоза 28 декабря 1940 года в Лондоне, Габриэлю Атлан-Феррара захотелось закрыть глаза и вновь испытать то ощущение подавленности и, вместе с тем, спокойного удовлетворения, от проделанной утомительной работы: музыка уже сама донесётся до людей, сидящих в зале, хотя все здесь зависит от безраздельной власти дирижера, его права требовать послушания. Довольно одного жеста, чтобы установить его власть.